Двор нашего юношества был сосредоточием всего, всех забав и игр, всех правил и понятий, мерилом отношений и грибницей дружб, как позже было установлено, на всю жизнь. Двор жил как большой единый организм. В зимнюю пору впадал в спячку, за исключением малышни, что день-деньской вертелась около большой горки, которую строили всем миром и заливали. С первых весенних теплых дней он пробуждался для активной жизни, что затихала только к поздней осени. Двор был вселенной.
Все всё друг про друга знали, вплоть до сокровенных мелочей. По сути, та же коммуналка в расширенном формате. Шила в мешке не утаишь. Ни радости, ни горя тоже.
Во дворе царила строгая иерархия возрастов и ценностей. Приподъездные скамейки оккупировали бабки. Мужики сидели за двумя большими деревянными столами, мусоля карты, звучно шмякая костяшки домино или мудря над шахматами. Молодежь группировалась по интересам, и каждая из групп имела свой угол для занятий. Но всё ж все вместе, все на виду. Был также «задний двор», весь в зарослях акаций и густой травы.
Для пацанят это была полузапретная влекущая страна, изнанка. Там взрослым дозволялось выпивать и вставлять в речь крепкое словцо, обсуждая насущные вопросы. Во дворе было нельзя.
Любой из взрослых, видя лажу, мог сделать замечание любому младше возрастом, и никто б не поднял бучу: «Как ты посмел моему, моей чего-то там указывать!» Наоборот, еще б поблагодарили, что вовремя одернул. Картинка со школьниками, пьющими пиво в песочнице или на качелях, как сегодня, была уму непостижима.
Бессмысленного толченья во дворе не было. Дел было всегда по горло. Помимо футбола, «напильничков», лапты и — разновидности городков — «царя», разбивались на отряды, чтоб поиграть в войнушку. Жаркий спор вызывала лишь дележка на «своих» и «немцев». Быть «немцами», само собою, было западло. Решал все жребий. Вооруженные ружьями из палок и игрушечными пистолетами, начинали затяжную операцию по выслеживанию друг друга. Кто первым незамеченным накрыл другого, тот и победил. Тактика и стратегия требовали рейдов в соседние дворы, хоть это нам не то что запрещалось, но, скажем, не приветствовалось.
Летом возле каждого дома на асфальте мелом расчерченные клетки — классики. Так называлась игра, в которую играли девчонки.